Культуролог и цифровой издатель Майкл Баскар: «Один хороший куратор может быть эффективнее самого умного компьютерного алгоритма»

В пятницу в центре современной культуры «Смена» пройдет лекция английского культуролога, сооснователя цифровой издательской платформы Canelo Майкла Баскара. Его выступление — очередное событие «Теорий современности», совместного просветительского проекта «Инде» и «Смены». Недавно в издательстве Ad Marginem вышла книга Баскара «Принцип кураторства. Роль выбора в эпоху переизбытка», в которой он объясняет, как музейная практика курирования проникла практически во все сферы нашей жизни — от выбора одежды до составления плей-листов. Главный редактор «Инде» Феликс Сандалов обсудил с Баскаром опасность Facebook, возможность спасения от великого информационного потопа и главное профессиональное качество современного издателя.

Недавно вышел перевод вашей книги на русский с авторским предисловием, в котором вы рассказываете, что изменилось с момента выхода первого издания, хотя с тех пор прошел всего-то год. Как вы думаете, когда ваша книга устареет настолько, что ее придется полностью переделывать?

В ближайшие лет десять — точно нет, потому что тенденции, о которых я пишу, только усиливаются, технологии проникают в нашу жизнь все глубже и вряд ли этот курс сменится. Вероятно, новые технологии поставят перед нами новые проблемы, и это потребует нового осмысления, но общий тренд останется неизменным. Рынки перегреты по всему миру — товаров и произведений искусства слишком много, нужен тщательный выбор. Отсюда потребность в курировании. Думаю, что если бы я писал эту книгу десять лет назад, сегодня я был бы вынужден дополнить ее фрагментами о роли Facebook и алгоритмическом курировании, которое мы видим на таких сервисах, как Spotify или Netflix.

Эти механизмы вызывают у вас оптимизм?

И да, и нет. Их плюс в том, что они дают экстраординарные возможности находить что-то новое в больших массивах данных, выявлять новые паттерны в поведении пользователей и, следовательно, подыскивать более тонкие способы работы с материалом и потребителем. При этом все равно есть опасность оказаться внутри информационных пузырей — когда алгоритмы будут советовать нам только то, что нам заведомо понравится, сужая нашу картину мира. С другой стороны, людям в принципе свойственно обитать в их уютных маленьких мирах и отгораживаться от всего нового и непривычного, и не вполне понятно, насколько этому способствуют технологии.

Вам не кажется, что большие технологические корпорации заинтересованы как в образовании этих пузырей, так и в контроле над доступом к информации?

Да, конечно. Им хочется выстроить систему, которая будет экономически эффективна, и сбор денег за доступ к информации — это очень прибыльное направление развития. Но, на мой взгляд, именно поэтому надо говорить о таких вещах во всеуслышание — люди должны понимать, что высокие технологии требуют регулирования, должны быть прозрачными. Я думаю, это реально, хотя сейчас уровень курирования очень низкий. При этом один хороший куратор может быть эффективнее самого умного алгоритма — проблема в том, что куратору нужно есть и спать и он не в состоянии обработать столько же информации по такому же количеству запросов, как алгоритм. Сейчас задача в том, чтобы объединить человеческую способность к оценочным суждениям с мощностью современных компьютеров. Нам важно быть уверенными, что во главе всего будет стоять право человека на свободный выбор. Взять, например, ситуацию с «фальшивыми новостями» — они представляют бо́льшую опасность, чем любая пропаганда. Именно в этой ситуации нам нужно хорошее курирование.

Что же такое хорошее курирование, на ваш взгляд?

Это непростой вопрос. Есть несколько слагаемых: в первую очередь куратор должен быть экспертом и обладать достаточными знаниями в нескольких областях, которые он объединяет в своей кураторской подборке. Потому что мы часто видим просто кучу раздерганного шлака, объединенного по каким-то формальным признакам. Хороший куратор смотрит вглубь, он понимает, о чем говорит, будь то искусство, музыка или новости. Это глубокое и вместе с тем инстинктивное понимание вещей, которое образуется у людей, профессионально имеющих дело с информацией на протяжении долгого периода времени. И еще курирование — это активная помощь людям. Например создание плей-листа, который вызовет радость и познакомит вас с артистами, о которых вы прежде не слышали. Вообще, я считаю, что курирование подобно искусству и в нем есть очень много способов достижения результата. А плохое курирование — это строительство тюрем для мозгов людей.

Вы не находите, что Spotify и Netflix — тоже примеры плохого курирования, потому что они делают культуру более гомогенной: часто бывает, что ты не можешь найти там какое-то произведение просто потому, что с его правообладателем было сложно договориться. А тем, кто не платит за подписку, доступ к информации ограничен.

Такие проекты, как Spotify, должны приветствоваться, потому что это шаг вперед в плане удобства и возможностей прослушивания музыки. Мы все помним времена CD, когда вы могли послушать только то, что физически было у вас на полке, а сейчас мне доступно что угодно. Конечно, это создает проблемы для самого Spotify — как курировать такой огромный объем музыки? Они инвестируют в это большие деньги, нанимают журналистов и диджеев, которые составляют подборки. И если раньше Spotify в моем понимании был примером плохого курирования, которое только множит пузыри, то сейчас, на мой взгляд, все стало намного лучше. Но появляется новая опасность: мы можем утратить пласты культуры, которые по разным причинам не попали в стриминговые сервисы. Для меня вопрос стоит так: была бы жизнь лучше без Spotify? Я думаю, что нет. В идеальном мире должно существовать множество Spotify и Netflix, все со своими механизмами курирования, которые будут наглядно объяснены. Но, наверное, сначала надо довести до высокого уровня один, а потом уже строить другие на иных принципах.

Ок, тогда кого вы считаете хорошим куратором?

Хм, меня раньше никто не спрашивал об этом. Поэтому давайте я просто назову проекты, которые мне нравятся. Например магазин Eataly, который демонстрирует предел возможностей утонченного продуктового магазина в XXI веке. Или книжный магазин Burrows & Hare. Это места, которые существуют не только чтобы продавать людям товары, но и с целью просвещения и выстраивания картины мира у потребителя. В искусстве я бы назвал куратора и критика Ханса Ульриха Обриста, а в том, что касается цифровой культуры, — Марию Попову (создателя сайта brainpickings.org. — Прим. «Инде»). Также, к сожалению или к счастью, Google стал мастер-куратором, который сортирует все вещи в интернете.

В книге вы пишете, что информации сейчас так много, что новых книг и фильмов человечеству уже как будто и не нужно — со старыми бы разобраться. Вполне возможно, все так и есть, но ведь ваше основное занятие — управление интернет-издательством Canelo, в котором вы публикуете сплошь новые произведения. Почему?

Вот вы меня и подловили! На самом деле моя книга — это отчасти результат моей издательской деятельности, потому что я проанализировал то, чем мы занимаемся, и попытался сформулировать некие общие принципы. Так как мы работаем в онлайне, мы могли бы публиковать тысячи книг каждый год — нас ничто не ограничивает. Но у нас выходит порядка 70 книг, и мы нацелены на то, чтобы выпускать только лучшие вещи. Я не думаю, что мы должны полностью прекратить производить нечто новое, но мы должны признать, что просто производства нового уже недостаточно, надо параллельно налаживать работу со старым. Однако я люблю говорить, что самое важное, что должен уметь издатель, — это говорить «нет».

Как вы оберегаете себя от информационного потопа?

Обычно я просто все отключаю — все уведомления в телефоне, например. Из «Фейсбука» я просто удалился, оставив только аккаунты в Twitter и Linkedin. Twitter — это все-таки уж очень удобный инструмент, чтобы получать информацию о происходящем сразу в нескольких индустриях, — меня, в частности, интересуют всякие сплетни из мира издательств. В основном информацию я получаю из почтовых рассылок (Quartz и Exponential View), для которых новости тщательно отбирают. Я думаю, что эта тенденция — удаляться из «Фейсбука», реже заходить на сайты и вообще стараться потреблять меньше информации — будет только усиливаться, что тоже внушает некоторую тревогу. Что будет делать Facebook, когда начнет терять базу пользователей? Окажутся ли они способны к изменениям?

Какая стратегия курирования вам кажется наиболее успешной сегодня?

Я думаю, важно выбрать узкую область — не потому, что в ней меньше конкуренция, а потому, что у вас больше шансов ее хорошо изучить и понять. Поэтому я уверен, что специализация важна для куратора. Вместе с этим хороший куратор способен проводить неожиданные связи между очень далекими друг от друга областями, чтобы создавать новый нарратив. Так что, я думаю, визионеры должны уметь видеть одновременно локально и глобально.

Но разве можно быть полноценным экспертом одновременно в пяти разных областях? Разве мир нуждается во втором Малкольме Гладуэлле (канадский поп-социолог. — Прим. «Инде»)?

Второй Гладуэлл не нужен. Но вместе с тем если вы посмотрите на историю технологий и науки в XXI веке, то увидите, что наибольшее количество открытий случается в ходе интердисциплинарных исследований. Если хотите совершить прорыв в технологиях, вам необходимо разбираться и в химии, и в микрофизике. Я думаю, быть экспертом лишь в одной области уже недостаточно.

Вам не кажется, что присвоение каждому — от СММ-менеджера до гендиректора технологической компании — статуса куратора несколько обесценивает само явление?

Я пока не встретил ни одного куратора или музейного работника, который был бы доволен хайпом, возникшим вокруг этого простого слова. И их можно понять, потому что некая аура цехового профессионализма, существовавшая вокруг кураторства, испарилась. Но на самом деле с распространением интернета похожая ситуация сложилась и вокруг других профессий — например, люди все время что-то пишут в соцсетях, поэтому сегодня все в той или иной степени писатели. Конечно, остались профессиональные писатели, которые зарабатывают этим на жизнь, а блогеры, в свою очередь, не называют себя писателями (хотя по сути ими являются). И с курированием происходит нечто похожее. Я думаю, профессиональное курирование не исчезнет, но распределится. И остановить этот процесс невозможно, потому что он — часть более масштабной тенденции.