«Они поют „от Волги до Енисея“ потому, что Днепр и Японское море не укладываются в ритм песни»

Национализм — это не только про радикалов и ксенофобию. В академическом английском языке, например, этот термин означает примерно то же, что в разговорном русском слово «патриотизм». Как правило, эта идеология начинается с интереса к национальной истории и культуре и по мере развития переходит в принципиальное политическое требование: каждый народ должен иметь своё государство (на худой конец — этнотерриториальную автономию). В многонациональной России всё было иначе: правительственная триада «православие, самодержавие, народность» прочно сковала этнически неоднородное население имперской идеей ещё в первой половине XIX века.

Обо всём этом на лекции в «Смене» рассказывал журналист и без пяти минут кандидат политических наук Сергей Простаков. Журналист «Инде» Лена Чеснокова попросила его прокомментировать 11 произведений современной российской массовой культуры — от фильма «Адмиралъ» до трека правого хип-хопера БатуХана — с позиций исследователя национализма. Читаем и учимся не путать патриотизм с идиотизмом.

По этому клипу можно написать хорошую научную статью в концепции внутренней колонизации — отсылаю вас к одноимённой книге Александра Марковича Эткинда (культуролог и литературовед; в последние годы занимается проблемами исторической памяти и внутренней колонизации. — Прим. авт.). Он пишет, что в России любой минимально образованный, хотя бы чуть-чуть поднявшийся над основной массой населения человек превращается в колонизатора, а остальные вынуждены покоряться, терпеть и соответствовать. Взгляд Максима Фадеева (или кто автор идеи клипа?) на Россию — это взгляд белого человека в пробковом шлеме на туземцев. Так же, как европейцы когда-то выдумывали образ примитивных азиатов и африканцев, а потом навязывали им его, не пытаясь разобраться, как обстоят дела на самом деле, Фадеев, не выходя из продюсерского центра, посмотрел ролики про Россию на «Ютубе», утрировал всё самое жуткое и вставил это в клип. В словах «Плачь, Европа» нет никакой национальной гордости. Певица позиционирует себя как мисс мира, а её соотечественники показываются жирными и некрасивыми. Но наша страна не сводится к жирным, некрасивым и плохо одетым людям. Я считаю, что такой взгляд представителя «образованного» сословия на всех остальных — главный источник проблем в России, и осуждаю клип.

Кстати, порносайт PornHub недавно выпустил рейтинг запросов по разным странам мира. Оказалось, что россияне чаще других ищут порно по слову «анал», что ещё раз характеризует нас как страну, в которой всё через жопу. К сожалению, клип эту концепцию только подтверждает.

Фильм не имеет почти никакого отношения к реальной проблематике и трагедии гражданской войны. Колчак был гораздо более противоречив и как личность, и как политическая фигура, и с белым движением в Сибири всё тоже не так однозначно. Картина пропитана одной идеей: революционному хаосу могут противостоять только офицеры. Фильм воспевает силовиков, нам говорят: люди в погонах всегда за благородные цели и спокойствие. С тем же пафосом режиссёр мог снять кино про НКВД или афганских генералов, но гражданская война более показательна как ситуация хаоса.

Ещё одна важная смысловая деталь: предают офицеров только две категории людей — свои же смутьяны-революционеры и иностранцы, в данном случае французы. Станислав Белковский говорил, что Путин очень хочет, чтобы Европа его любила и обращала на него внимание, и в «Адмирале», если мы позволим себе углубиться в конспирологию, транслируется та же идея: «Я борюсь с террористами, а вы не то что на выручку не приходите, так ещё и стреляете в спину оранжевыми революциями».

Я считаю, что национализм в XXI веке должен выглядеть как этот клип. Очень доступно показана роль татар в мировой истории через перечисление самых знаменитых представителей народа. Забавно, что Рудольфа Нуреева безоговорочно приписывают к татарам — у башкиров своё видение ситуации. Приём СуперАлисы работает как на внутриреспубликанскую аудиторию, так и на остальных россиян. Жалко, что певица не записывает новых альбомов, потому что она явно в списке лучшего, что появилось у татар в последние тридцать лет. Именно её надо тиражировать на магнитиках вместо башни Сююмбике. То есть Сююмбике — это тоже круто, но это XVI век, а СуперАлиса — XXI.

«25/17» — это известная русская правая хип-хоп группа, смысл творчества которой сводится к пропеванию того, как себя чувствует типичный россиянин с окраины большого города. Россиянин, который ходит на «Русский марш» или, по крайней мере, ему сочувствует. Тут мало политического — то есть политическое есть, просто без акцента на конкретных личностях, — и много жизненного. Почему правый хип-хоп настолько популярен? Он неэлитарен, доступен, исполнители говорят со слушателем на одном языке. Группа «25/17» и подобные ей отлично иллюстрируют, каков русский национализм на самом деле, — не с позиций идеологов типа Крылова, Холмогорова, Дёмушкина и Просвирнина и не сквозь призму базовых националистических мифов типа Суворова, Великой Российской империи и могучего Советского Союза.

Гоман — участник проекта «Народный артист», который показывали по телевидению в начале 2000-х годов. Россия того времени — это страна, где Путин приходит к власти на риторике борьбы с терроризмом. Первое, что считывается в клипе: Отечество в осаждённой крепости, в кольце врагов, и задача русского парня — бороться и снять осаду. Эта система образов была изобретена в России ещё во времена Николая I: империя борется с внешними и внутренними врагами, нужно помочь государству, быть бдительным и смелым. В клипе антитеррористическая операция стилизуется под съёмки фильма. Кто именно враг — напрямую не проговаривается, поэтому на его место можно поставить кого угодно: террориста-мусульманина, украинского карателя на Донбассе или оппозиционера с Болотной.

Я считаю «Любэ» образца 1990-х одним из самых гениальных продюсерских проектов, когда-либо созданных в мире. Пожалуй, по эстетике, музыке и грамотности подхода к продвижению с ним может сравниться только Лана Дель Рей. Основная масса населения СССР и ранней постсоветской России оставалась невосприимчива к рок-музыке, длинным волосам, джинсам и ирокезам, поэтому взять жителей рабочих окраин, одеть их в военную форму и выпустить на сцену петь понятные всем тексты, положенные на поп-рок-риффы, было гениальной находкой. Но в начале 2000-х Путин публично заявил, что «Любэ» — его любимая группа, и последние пятнадцать лет она поёт фактически для одного слушателя. Это скучновато. Зато через песни «Любэ» этого периода мы можем с высокой точностью реконструировать, какой президент хочет видеть страну.

Думаю, они поют «от Волги до Енисея» потому, что Днепр и Японское море не укладываются в ритм песни. Тут нет никакого сепаратизма: у Кинчева — «сегодня нас видит Камчатка, завтра Алма-Ата», у Покрасса — «от тайги до британских морей», а у «Любэ» — «от Волги до Енисея».

В 2014 году все прогрессивные страны отмечали столетний юбилей Первой мировой войны: демонтировали и устанавливали памятники, устраивали выставки, снимали кино. Россия не была исключением — как-никак мы оставили миллион погибших в Польше, Западной Белоруссии, Украине и на Карпатах. Де-факто наша страна проиграла войну. Конечно, было много подвигов, но за Первой мировой последовали революция и гражданская война, бывшие одноокопники начали воевать друг против друга, и память смазалась. На основе всего этого не снимешь какого-то глобального эпоса, хотя, я надеюсь, однажды кто-нибудь всё-таки сможет это сделать. Так или иначе, дату надо было как-то отработать, поэтому режиссёр решил взять неочевидный эпизод и облепить его придуманными деталями.

В России сейчас вообще не снимают историческое кино — всё, что претендует на это название, делают по принципу Бондарчука. В трейлере видим: «От создателей „Сталинграда“». Так вот, не только «Сталинграда», но и «Девятой роты», в историческом прототипе которой было гораздо больше выживших, чем в кино. Женский батальон в годы Первой мировой был пропагандистским проектом, он не участвовал в боевых действиях и основной его целью было позорить мужиков, которые не шли на войну. Но фильм, разумеется, о другом.

14 февраля 2015 года я шёл по Москве покупать подарок своей крестнице и увидел, что весь город заклеен афишами «Батальона» и «50 оттенков серого». Я так и не узнал, за что россиянин проголосовал рублём, и фильмы тоже не посмотрел, но сама ситуация соревновательности интересна. Судя по трейлеру и тому, что я читал, «Батальонъ» свидетельствует, что война забыта и неотрефлексирована. Фильм не стал вехой в истории российского кино, в то время как «50 оттенков серого» хотя бы подарили нам мем про больного ублюдка.

Газманов — конъюнктурщик. В конце 1980-х, когда в моде была белая эстетика, он пел про есаула, который бросил коня, в 1990-е восхвалял офицеров, а сейчас поёт «Славься, Россия!». Если завтра к власти придут гомосексуалисты-джихадисты, он будет петь про священную войну и радужный флаг. Это человек, который работает на госзаказ, получает за это эфиры и деньги. Подбор сюжетов для ролика максимально стандартный: нам показывают, какая Россия разная, но мы и до этого тысячу раз такое видели в презентационных роликах РЖД и «Газпрома». Ничего толкового, ничего нового, ничего интересного.

Искренняя и по-своему остроумная песня, как в случае с СуперАлисой. Кстати, это тоже татарстанская группа — ребята начинали в Чистополе. Картинка в клипе, конечно, серая и банальная, но зато без откровенного уродства, как у Глюк'oz'ы. Совершенно разные люди стоят на полустанке, а слова припева мог сочинить любой среднестатистический россиянин: «Люблю родину вроде бы». Это почти парафраз Башлачёва: «Мой друг „Отечество“ кричит как „Отче наш“, но что-то от себя послав ему вдогон». Петь о родине нужно именно так — не высокомерно оценивать ситуацию со стороны, а оказаться с аудиторией в положении глаза в глаза. Любить страну можно рефлексивно, с оговорками, и это тоже нормально. По крайней мере, тут не чувствуется ни малейшего намёка на госзаказ.

В конце XIX — начале XX века польский писатель Генрик Сенкевич писал романы про то, как поляки боролись с турками и Богданом Хмельницким. Русская публика воспринимала книги с недоумением: вдруг оказалось, что у поляков с окраины страны есть какая-то своя история и национальные травмы, а Сенкевичу — к слову, гражданину Российской империи — за описание этого даже дали Нобелевскую премию. Песня «1552» тоже покажется странной большей части населения современной России. Казалось бы, Иван Грозный взял Казань четыре с половиной века назад, после этого никакого независимого государственного образования на территории Татарстана не существовало, но для национально озабоченных 1552 год остаётся важной скорбной датой. Такой же, как поражение сербов на Косовом поле, после которого они на несколько веков попали под османское иго.

Это прямое конструирование объединения татар вокруг боли утраты независимости. Как и в любом националистическом нарративе, особенно когда отношения чуть сложнее, чем у сербов и турок, происходит полный отказ от веков совместных достижений.

Всё довольно просто: в 2015 году «Единая Россия» больше не партия власти, сейчас всё определяется через категории «враг» и «друг». А друг президенту только тот, кто одобряет его внешнеполитический курс. Клип демонстрирует на культурном уровне, что для представителей элиты, «мажоров», лояльность президенту важнее всего. Думаю, когда-нибудь эту песню будут изучать историки и культурологи как пример того, что со страной происходило в 10-е годы XXI века. При этом аудитория забудет её через несколько месяцев — если СуперАлису я слушал в 2007-м и до сих пор помню, потому что это было сделано талантливо, то песня «Лучший друг» сольётся в памяти с рядовым выпуском передачи Соловьёва «Поединок».

В СССР каждый певец был обязан отдавать какой-то процент творчества под «правильные» песни. В 1984 году обязательным условием участия в фестивале Ленинградского рок-клуба было выступление с патриотической антивоенной композицией — тогда Цой, чтобы не перепевать совковых авторов, сочинил «Безъядерную зону». Секрет популярности ранней Пугачёвой в том, что в её творчестве не было никаких отсылок к Ленину и партии — даже если она пела о Родине, она старалась делать это тоньше. Но перечисленные случаи исключительны. Большинство песен о Сталине, партии и прогрессе мы забыли навсегда.

Фото: Таисия Логинова