«Когда мы приехали в Муслюмово, я записал в блокноте: „Сказка есть”». Что происходит с общественными пространствами в малых городах России

Каргополь образован в 1146 году. Находится на живописном берегу реки Онеги в Архангельской области. Население — 10 тысяч человек. Каргополь называют душой Севера. Город старинный, и уклад у него такой же — неторопливый, как несущая свои воды Онега. Москвичи, которые к нам приезжают, называют его краем спрятанного времени. Во времена правления Ивана Грозного Каргополь был опричным городом и имел разрешение на торговлю солью. Свидетельством этому стал наш главный Христорождественский собор 1562 года постройки.

Русский Север хорош по-своему. Во-первых, это множество белокаменных храмов. Во-вторых, много и деревянных храмов, но, к сожалению, они пропадают, поскольку государство не обращает на них внимания. В-третьих, ремесла, которые мы пытаемся сохранить и возродить. Каргополь — родина мастера знаменитой каргопольской глиняной игрушки Ульяны Бабкиной. Есть и лоскутное шитье, вышивка.

Планировка нашего города — одна из лучших: упорядоченная, четко видны улицы, проспекты. Но застройка древняя — ей почти 900 лет, поэтому город не отвечает современным требованиям. Улицы узкие, иногда даже негде тротуары сделать, площадей немного — в основном при церквях и храмах. Из общественных пространств — Соборная, Центральная, Ивановская площади и набережная, которую мы уже несколько лет обустраиваем.

Посмотрели мы на Татарстан и, конечно, облизываемся. В России ли мы находимся? Мне понравилось выражение главы Муслюмово: «Мы делаем среду, а среда нас воспитывает». Это действительно так: живя в зарослях лопухов, мы привыкаем к такому образу жизни, что неправильно. Надо прибираться, и мы этим занимаемся.

Я работаю главой полтора года. Когда я пришла, поняла, что срочно необходимо заниматься благоустройством. Мы начали проводить субботники, активно взаимодействовать с жителями. Люди начали все больше откликаться на движуху. Ее, возможно, нужно усилить, но тут должны и деньги помогать, которых у нас, к сожалению, полное отсутствие. В Татарстане районам помогают — у нас такого нет. Мы вынуждены участвовать в федеральных программах.

Проанализировав городское пространство, мы поняли, что нам негде гулять: убитые грязные улицы, отсутствие тротуаров. Наша набережная заросла деревьями — мы просто ее почистили и посадили новые. Сделали дорожки, поставили скамеечки, родники оформили. Там есть полоскалка — арт-объект, который имеет функциональное значение: некоторые люди до сих пор полощут там белье. Кроме того, мы в этой полоскалке делаем ванны для моржевания — чтобы горожане в любое время могли купаться не в проруби, а в родниках в комфортных условиях.

Наши ребята учатся в архитектурных институтах, но после выпуска растворяются в больших городах и к нам не возвращаются. В Каргополе есть архитектор, но она уже взрослая. Вдобавок архитекторы таких городов, как правило, перегружены работой — до творчества дела нет. Поэтому мы планируем поговорить с губернатором о том, что нужно что-то делать с подготовкой кадров. В случае с набережной мы обходились своими силами. У нас есть проектно-планировочное бюро, которое придумало дизайн-проект, он неплохого качества. Но для того чтобы генерировать идеи, человек должен путешествовать, а мы в силу своей нищеты иногда не видим даже самых простых вещей. Чтобы сделать прорыв, нужны молодые мозги, идеи, креатив — все, что мы увидели в Татарстане.

Тотьма основана в 1137 году. Она считается городом мореходов: в свое время у нас было организовано около 30 экспедиций в Тихий океан, открыт Форт Росс. Количество наших экспедиций превышает все вместе взятые московские. Нынешнее положение города — третье: город периодически смещался. Изначально он находился ниже по течению реки Сухоны, затем переместился в сторону деревни Варницы. Выходит, Тотьма — «путешествующий» город. У Сухоны есть особенность: в весеннее время она меняет свое течение — это «путешествующая» река.

Жизнь горожан всегда была связана с этой рекой. Но со временем связь набережной с городом потерялась. В 1990-е исчез водный транспорт, набережная пришла в запустение, берега начали зарастать ивняком, и сегодня это заброшенный пустырь. Люди тянутся к воде, но к реке не спускаются, потому что нет такой возможности в принципе.

Когда мы решили участвовать в конкурсе по созданию комфортной городской среды в малых городах и исторических поселениях, взяли за основу проекта дух путешествий. Мы дважды участвовали в конкурсе с проектом реновации набережной. В 2018 году попытка не удалась, но спустя год мы попробовали еще раз — и выиграли. Сейчас уже подписаны соглашения между минстроем России и правительством Вологодской области, правительством и городом Тотьма: по ним нам выделили 54 миллиона рублей, и мы уже на стадии проектирования набережной. К концу октября должны получить рабочую документацию, до конца года пройти экспертизу и определиться с подрядчиком.

Над проектом работает ООО «Проектное бюро „Грандвилль”». Они занимались охранными зонами на ВДНХ, объектами в Санкт-Петербурге. Специалисты приезжали и неделю работали в нашем городе. Основная задача — не навредить: сохранить ландшафт, сделать правильное озеленение, использовать природные материалы. Новую набережную мы планируем разделить на зоны — встреч, природы, реки. Проект продуман для всех категорий населения: молодежи и старшего поколения, местных жителей и туристов. На обновленной набережной появится доступ к воде. В Тотьме до сих пор есть плоты, с которых бабули полощут белье. Сначала мы хотели убрать их, но поднялся бунт. И они останутся как элемент обновленной набережной. Сделаем хорошие добротные плоты со скамейками и один-два пирса.

Я два года работаю руководителем администрации. Когда я пришел, понял, что средств, чтобы заниматься общественными территориями, в бюджете фактически нет. Но, к счастью, заработала программа по созданию комфортной городской среды. В первый год нам выделили 4,5 миллиона рублей, и мы сделали сквер в центре города — установили детскую площадку, организовали хорошие транзитные пути, поставили скамейки и сделали освещение. В этом году нам выделили уже 6 миллионов рублей. На эти деньги мы сделали пешеходную зону в центре города, поставили скамейки, информационные стенды, репродукции работ местного художника. Самое плохое — у нас в штате нет архитектора. Мы экспериментируем, идем мелкими шагами. Люди хотят комфорта, который в Татарстане уже есть, но нам до этого еще далеко. Мы нашли выход из положения — работаем с Вологодским университетом, молодыми специалистами на договорной основе.

Но самая большая проблема — в Тотьме не организована ливневая канализация. Сначала нужно сделать ее, а потом дороги и парки.

Когда мы приехали в Муслюмово, я записал в своем блокноте: «Сказка есть». У нас существуют проблемы дорог, тротуаров, освещения, общественной территории. А там нет этих проблем! В увиденных проектах мне понравились масштабность и комплексный подход. В Татарстане в благоустройстве задействованы все категории жителей — от маленьких детей до пенсионеров. И политика властей направлена на то, чтобы люди оставались в селах и сельских поселениях. Не побоюсь сказать, что в Татарстане живут лучше — в смысле комфортной среды.

Наш город находится в центре русских лаков. В девяти километрах от нас — село Холуй, в 30 километрах — известнейший центр лаковой миниатюры Палех, а в 17 — Мстёра. Географическое местоположение у нас тоже удачное — мы в центре Золотого кольца: 90 километров до Иваново, 130 — до Владимира, по 180 — до Нижнего Новгорода, Ярославля и Костромы. Южский район имеет удивительную экологическую составляющую: на его территории более 100 озер. Чтобы представить его, можно посмотреть фильм «Зверобой» Ростоцкого — съемки натуры проходили здесь же.

На нас влияет близость к Москве. С одной стороны, у нас прекрасная транспортная связь, ходит «Ласточка». С другой — из-за отсутствия рабочих мест и близости мегаполиса люди уезжают. Многие работают в Москве по вахтовому методу. У южцев высокая мотивация уехать, потому что жители не видят того, что есть в Татарстане, — комфортной городской среды. Люди тянутся к современному, а молодежи сходить некуда. Делать нечего, досуга нет, спортплощадок нет. В Татарстане ледовые дворцы есть, а мы хоккейную коробку не можем своими силами залить.

Про общественные пространства мы услышали совсем недавно, года два назад. Никто о них даже не задумывался. Многие не понимают, что такое общественные пространства: асфальт под ногами? Поэтому делегации из малых городов надо вывозить.

В этом году на средства гранта мы установили арт-объект в виде наличника с видом на Вазаль. Когда-то озеро было точкой притяжения горожан, но когда там темно и грязно, оно не благоустроено, то общественное пространство становится местом, через которое в темное время суток хочется побыстрее пройти.

В городском парке проложены асфальтовые дорожки. Он освещен, там чисто, гуляют мамы. Но наполнения, которое было в советские годы, нет. Нет горок, аттракционов, эстрады. Площадь Ленина — тоже общественное пространство. Там асфальтовое покрытие, дети катаются на роликах, но не хватает инфостендов. Общественные пространства в городе есть, но они не соответствуют требованиям современности.

То, что мы увидели в малых городах Татарстана, конечно, впечатляет, вдохновляет и сильно мотивирует что-то делать. Больше всего в Татарстане мне запомнился комплексный подход. Все общественные пространства вписаны в ландшафт, здесь хорошо работают со средой.

Стажировки проекта «Культурная мозаика малых городов и сел» начались в 2015 году. За это время мы побывали с групповыми стажировками в Ярославле и области — темой стал брендинг территории; в Пермском крае — по культурной программе; на Горном Алтае — по развитию территории через предпринимательские проекты. Стажировка в Татарстане стала пятой в списке. Изначально мы выбирали тему, а под нее искали регион, где она лучше всего развита. Под тему общественных пространств подошел Татарстан — высокий уровень реализации таких проектов здесь общепризнан.

Проекты, которые наш фонд поддерживает и развивает, направлены на то, чтобы средствами социокультурного проектирования растормошить местные сообщества и всем вместе подумать о том, как развить маленькую территорию. Поскольку она маленькая и народ, как мы увидели на примере посещенных городов, сплачивается, результаты могут наступить быстро и ощутимо. Самое главное — эти результаты могут вдохновить местных жителей на следующие шаги в том же направлении.

Часто цель таких проектов — сделать небольшую территорию удобной для проведения мероприятий и общения жителей. И многие наши проекты, начиная с 2014 года, направлены на то, чтобы сделать физическую среду обитания комфортной, уютной для дальнейших действий и знаковой для своей территории. Поэтому тема стажировки возникла из предложенных людьми идей.

На протяжении пяти лет мы наблюдаем, что интерес к теме общественных пространств растет. Когда есть комфортная среда для жизни, активностей, развития и досуга, люди в этой среде становятся креативнее и с большим желанием включаются в общественные процессы. У жителей маленьких территорий небольшие возможности куда-то самостоятельно ездить. Поэтому мы решили показать им лучшие примеры, чтобы они не зашоривались в традиционных практиках.

Первый результат стажировки, которого мы ждем, — расширение представлений о том, как могут развиваться общественные пространства. Второй — поиск ответов на практические вопросы: четыре проекта выиграли конкурс и сейчас на стадии реализации. И третий — вдохновение практиками, которые на территориях участников, возможно, никогда не реализуют из-за отсутствия масштабного финансирования и профессиональной поддержки. По крайней мере, они узнают, какими могут быть такие проекты, как они выглядят в жизни и какие у них элементы.

В Татарстане меня впечатлила смелость: на сельских территориях работают профессиональные архитекторы, которые позволяют себе приносить туда лучшие образцы европейского опыта. Но больше всего поразило то, что местные жители все это принимают и ощущают как часть формирующейся новой идентичности.