Дом с историей. Как живется в Доме чекиста на Карла Маркса

Дом чекиста, построенный недалеко от Черного озера (рядом с которым когда-то работало управление НКВД), внешне чем-то напоминает Мергасовский дом. Оба здания — П-образные, симметричные, с возвышенным центральным объемом и спроектированы, по некоторым данным, одним и тем же архитектором. Во время войны в Доме чекиста жили эвакуированные ученые Академии наук СССР, а в 1970-е — дирижер Натан Рахлин. В новом выпуске рубрики «Дом с историей» «Инде» поговорил с двумя жителями о том, как устроен быт в 80-летнем здании.

Материал создан при поддержке инвестиционно-строительной компании «КамаСтройИнвест». Благодаря ей читатели «Инде» могут увидеть дом с высоты птичьего полета.

Жилой дом служащих УНКВД Татреспублики

Постконструктивизм и обобщенная классика на месте Покровской церкви

Автор книги «Экскурс в архитектурную жизнь советской Казани» Сергей Саначин называет 1930-е годы периодом «первого и, может быть, самого мощного всплеска советской архитектуры в Казани». В течение десятилетия в городе возводили заводские корпуса, крупные жилкомбинаты, общественные здания и жилые дома для специалистов казанских предприятий и организаций. Тогда модным направлением был конструктивизм. Однако архитектура жилья, по мнению Саначина, была чрезвычайно скудна. Преобладающий «аскетический конструктивизм» получил прозвище «коробочная архитектура», а казанскую версию функционального метода проектирования автор книги и вовсе назвал псевдоконструктивизмом — из-за «ложной эксплуатации внешних признаков» стиля. Среди заметных жилых домов этого направления архитектор называет жилой дом полка НКВД на Богатырева, 6, общежитие ФЗУ фабрики «Кинопленка-8» на Исаева, 12/13 и жилой дом ИТР того же предприятия на улице Восстания. По мнению архитектора Марселя Искандарова, Дом чекиста на Карла Маркса находится в той же стилистической нише.

Покровская церковь, на месте которой сегодня стоит Дом чекиста

— Дом балансирует на грани позднего конструктивизма и самой обобщенной классики. Здание проектировали в начале 1930-х, и тогда классический стиль еще не был обязательным для сталинской архитектуры. Специалисты искали новый образ жилого дома. Поиски проявились в очень простой и логичной композиции здания, а также его градостроительной постановке — буквой П с парадным двором-курдонером. Несмотря на то что дом находится в историческом центре города, своим расположением он как бы отрицает тесноту и плотность исторической застройки и демонстрирует щедрость — для людей не жалели территории, строили широко и просторно. Облик здания должен был продемонстрировать новый, открытый социалистический быт, в котором людям нечего стыдиться. Инновационное в здании — это большие лоджии, крайне редкий прием в советской архитектуре тех времен.

По словам Искандарова, классические черты здания — это симметрия, тектоника (массивный низ, облегченный верх), спокойные пропорции. Пилястры — без тонкой классической деталировки. Постконструктивизм в облике дома выдает имитация строительной технологии, отличной от использованной: например, плоской кровли и расшивки панельных швов, которых в действительности нет.

— Такая имитация характерна для всего постконструктивизма: проектировали одну архитектуру, а технология, по которой ее строили, еще не позволяла реализовывать такие конструктивистские проекты, тем более в провинции.

Здание — долгострой: к строительству приступили в 1932 году, но спустя два года был готов лишь цокольный этаж. Из двух вариантов архитектурной обработки — проекта Федорова и Неймана и проекта Александра Крестина — архсовет выбрал первый с требованием убрать вазы с торцов здания. В доме были двух-, трех-, четырех- и даже шестикомнатные квартиры. На первом этаже располагались гостиница и квартиры обслуживающего персонала, в цоколе — мастерские с бойлерной, под которыми была собственная котельная.

Дом чекиста, как и множество советских казанских зданий (1, 2, 3, 4, 5), стоит на месте церкви — в его случае Покровской, в хоре которой, по некоторым данным, в детстве пел Федор Шаляпин. В 1930-е в городе активно избавлялись от храмов, а освободившееся пространство — по выражению Саначина, «генетически ценные городские точки» — отдавали под жилую застройку. Дома должны были стать новыми архитектурными доминантами. Построенные здания отличались от окружающей застройки своей монументальностью и стилем, став, по мнению Сергея Саначина, «вехами довоенной архитектуры».

Нестандартные комнаты и страх обрушения дома

Тамара Алексеевна вместе с семьей переехала в Дом чекиста в мае 2004 года: частный дом на улице Вишневского, в котором они жили до этого, попал под снос ради расширения проезжей части и строительства дорожной развязки.

— У нас было шесть соток, яблони стояли, сирень цвела. Наверное, мы бы так и жили там, но перед 1000-летием в городе проводили программу сноса ветхого жилья. Наш дом ветхим не был, а все остальные, расположенные рядом, — да. Они попали под снос, и их жители были очень рады — переехали в Азино. А мы сопротивлялись: долго прожив в центре, хотели остаться в том же районе — рядом с театрами, музеями, вузами. Тогда мы ходатайствовали перед городом, чтобы нам выплатили хорошую компенсацию. Однако получили очень плохую и дважды подавали документы на переоценку.

Новое жилье выбирали исходя из размера полученной компенсации, перечисления которой, по словам женщины, пришлось ждать долго. Семья рассматривала квартиры в многоэтажках на Гвардейской и Вишневского, но остановила свой выбор на Доме чекиста.

— Этот район нам был интересен, потому что здесь удобно — рядом театры, вузы, все то, к чему мы привыкли за время проживания в центре. Дом чекиста находится немного в глубине улицы, поэтому здесь не слышно шума от дороги, и это тоже понравилось. В квартире высокие потолки. Мы соблазнились этим домом, потому что тут много воздуха, легко дышится. Вначале я была не очень довольна: мне казалось, здесь [в подъезде] постоянно люди ходят, вот-вот кто-то сейчас зайдет, слышны шаги. Но потом перестала обращать на это внимание.

Трехкомнатную квартиру площадью 71 квадратный метр купили у семьи научных сотрудников одного из казанских вузов. По словам Тамары Алексеевны, старое жилье требовало ремонта, поэтому здесь заменили окна, покрасили потолок, поклеили новые обои, обновили почти все комнаты и балкон, на потолках сохранили лепнину. Особенность квартиры — в плавной форме одной из комнат, из-за округленных угловых частей дома.

— Раньше в доме были коммунальные квартиры. Когда мы въехали, на четвертом и пятом этажах тоже были коммуналки. В одной комнате жил мужчина, вышедший из тюрьмы, в другой — пьяница, в третьей — семья с двумя детьми. Постепенно она [семья] выкупила у других жильцов площадь и заняла всю квартиру. Рядом со мной тоже коммуналка с двумя семьями — преподаватель вуза и молодые квартиранты. Но постепенно все это исчезает: люди стараются освободиться от соседей.

Тамара Алексеевна отзывается о своих соседях как о «доброжелательных и интеллигентных». В основном это «простые люди», есть работающие пенсионеры и бизнесмены.

По словам жительницы, у дома есть две большие проблемы, связанные с отоплением и коммунальными платежами.

— Нам приходят на удивление большие платежки — или от того, что это центр, или думают, что здесь элитная публика живет, — предполагает Тамара Алексеевна. — Мой сын живет в четырехкомнатной квартире в Азино и получает платежку чуть меньше, чем я. Начало сезона отопления — это катастрофа, платежки приходят по восемь тысяч. В этом году [в декабре] было шесть тысяч, в январе-феврале будет больше. Летом, как правило, мы платим где-то 2300. Отопление, по сути, — самая большая статья расходов. Мы пытались с этим разобраться — у нас есть инициативная группа, — писали письма властям, вплоть до прокуратуры. Но они говорят, у нас нет оборудования, которое регулирует тепло. Чтобы его поставить, нужны деньги, а их никто не выделяет. Ждут капремонт — якобы он скоро будет. Возможно, это случится в 2019-м. Мы живем с надеждой, что регулятор установят и ситуация изменится к лучшему.

Последний капитальный ремонт, по словам Тамары Алексеевны, в доме провели перед 1000-летием города, в 2004 году. Однако жительница осталась им недовольна.

— Я считаю, только внешний лоск навели. Покрасили фасад и лестничные площадки, снесли старые балконы и укрепили их основания — там все было в неприглядном состоянии. Новые же сами строили — заказывали и ждали мастеров. При входе в дом осталась разбитая плитка, коммуникации не меняли, — рассказывает героиня. — В некоторых квартирах [до сих пор] не отремонтирована канализация, люди страдают из-за засоров, перекрывают воду. У дома появились трещины, и никто не знает, чем это закончится. По мнению жильцов, это от того, что перед началом отопительного сезона слесари проводят слив в подвале, под дом, что дает осадку. Есть большие волнения, что дом может рухнуть. В чате соседей постоянно идет переписка: там заливают, тут газовая труба лопнула, столько проблем. Казалось бы, дом исторический, надо сохранять, оберегать наследие, но об этом власти, похоже, не думают.

Впрочем, плюсов у Дома чекиста, по мнению жительницы, достаточно.

— Расположение удобное, все виды транспорта рядом, театры, музеи, вузы. Первое время после переезда я была недовольна тем, что здесь [неподалеку лишь] дорогой магазин «24 часа», но сейчас появилась «Пятерочка». Рядом Черное озеро, там под музыку катаются на коньках, освещение очень хорошее. Ленинский садик меняется в лучшую сторону — скамейки поставили, чистота. Иногда с подругой, но чаще одна, я катаюсь на лыжах в парке Горького. Вечером стараюсь пройтись по Черному озеру или Ленинскому садику, иногда выхожу на Кремлевскую набережную. Я привыкла к этому дому и району, люблю их, но хотелось бы, чтобы проблемы разрешились.

Репетиции во дворе и много солнца в квартире

Дмитрий (имя изменено по просьбе героя. — Прим. «Инде») переехал в трехкомнатную квартиру в Доме чекиста в 2015 году, оставив жилье в типовой девятиэтажке в Вахитовском районе. Мужчине понравились расположение дома (близко к центру), его территория и контингент жителей.

— Я слышал, что в 1930-е в подвале Дома чекиста якобы проводили допросы и чуть ли не расстрелы, но это слухи, не основанные на исторических фактах, — рассказывает Дмитрий. — Старый дом лучше [новостроек] с точки зрения планировки. Раньше жилье строили так, чтобы в квартирах и подъезде было как можно больше натурального света. Здесь есть пусть и небольшой, но очень грамотный с точки зрения безопасности детей двор, да и контингент жителей гораздо лучше, чем в моем прошлом доме. Дом чекиста сразу произвел на меня хорошее впечатление в плане уюта, комфорта, тишины и даже запахов. Здесь живут интеллигентные воспитанные люди и нет шумных компаний. В целом атмосфера очень приятная и добрососедская: состояние спокойствия и какой-то надежности. В детстве я жил в сталинке в Московском районе с бабушкой и дедушкой. Думаю, эти воспоминания сыграли решающую роль в выборе жилья — Дом чекиста оказался мне очень близок по духу.

Ремонт в новой квартире занял около полугода. Новоселы (Дмитрий переехал вместе с семьей) заменили полы и выровняли стены, оставив планировку без изменений: дом старый, и его конструкция не позволяет убрать межкомнатные перегородки. Несколько кирпичных стен на кухне и в одной жилой комнате нарочно оставили без отделки как «элементы лофта». По словам Дмитрия, планировка квартиры довольно стандартная — гостиная, спальня, детская, кухня, совмещенный санузел; есть балкон и лоджия. Но есть и особенности: например, некоторые стены расположены под углом не в 90, а 45 градусов. Плюсом квартиры Дмитрий называет окна, которые выходят на две стороны. За счет этого дома всегда много солнечного света и в целом хорошая инсоляция.

По словам Дмитрия, средний возраст жильцов Дома чекиста — от 45 лет и выше.

— Здесь живет большое количество пенсионеров. В основном люди интеллигентные, приятные, общительные, доброжелательные: есть артист оперного театра, преподаватели вузов, врачи, люди, связанные с культурой и искусством. Обязательное соседское правило — поздороваться и пожелать доброго дня. Для общения у нас есть группа в WhatsApp: соседи — люди с активной гражданской позицией и мы вместе принимаем решения по каким-либо вопросам. Например, прошлым летом благодаря инициативе жителей дома во дворе поменяли асфальт. Он был в ужасном состоянии, его не обновляли, наверное, лет 20. Сейчас мы боремся за то, чтобы привели в порядок детскую площадку: постригли газон, разбили клумбы, заменили горки, освежили качели. Сейчас там неровное покрытие — есть ямы и провалы грунта. Дети бегают и их не видят, а это травмоопасно.

Житель оценивает техническое состояние 80-летнего дома на удовлетворительно.

— На уровне пятого этажа давно есть трещина, но она находится под контролем соответствующих служб — чтобы не увеличилась и не привела к каким-то серьезным последствиям.

Из других минусов жизни в доме Дмитрий называет плохую шумоизоляцию (между этажами перекрытия деревянные: если на верхнем этаже бегают дети, то соседи снизу это услышат), отсутствие горячего водоснабжения (каждый житель греет воду с помощью котла или электронагревателя), а также позднее начало отопительного сезона.

— В прошлом году из-за отопления счета за коммунальные услуги доходили до 10−11 тысяч. Дома было жарко — топили сильно. Мы с соседями вызывали специалистов, которые замеряли температуру и пересчитывали показания счетчиков: температура в доме была выше положенных норм. Так удалось немного снизить плату за коммунальные услуги. Наверное, коммуналка дорогая еще и потому, что дом старый: на поддержание уходит больше ресурсов, чем в современном доме. Еще у нас очень плохо работает дворник: зимой снег не чистит и летом тоже не убирается. На уборку подъезда мы с соседями скидываемся отдельно — платим одной женщине, которая приходит и убирается.

По мнению Дмитрия, достоинств у дома гораздо больше, чем недостатков. Недалеко находятся Кремль и набережная. Продукты можно купить в мини-маркете рядом с домом. С транспортом тоже проблем нет: рядом остановки автобусов и троллейбусов, до станции метро «Кремлевская» — 15 минут быстрым шагом.

— С детьми мы гуляем на Черном озере, сейчас там замечательный каток и горки. Лично мне нравится кафе «Буфет» в соседнем доме. Там же находится театр «Артхаб» — люблю ходить на их спектакли, бываю нечасто, но с удовольствием.

Дмитрий считает, что на обстановку рядом с домом оказывает влияние и близость МВД. Возможно, поэтому во дворе не собираются шумные компании, а водители меньше сигналят и ездят культурнее на ближайших перекрестках. Герой также верит в то, что такое соседство снижает вероятность совершения квартирных краж в доме.

— Дом чекиста — это дом с историей. У меня двое детей, и рассказывать им о прошлом страны и города на примере дома, в котором живешь, здорово. Еще мне однозначно нравится экология: это зеленый район, вокруг много деревьев, рядом нет химических предприятий и воздух чистый. Соседи — приличные, культурные люди. Я ни разу не наблюдал, чтобы во дворе сидели компании, распивающие спиртные напитки. Зато несколько раз видел летом актеров из театральной труппы, которые проводили репетиции на свежем воздухе во дворе. Здесь творческая атмосфера, и это приятно. К своему дому я отношусь очень хорошо и хочу прожить в нем как можно дольше, если не будет изменений в планах или переезда.

При поддержке

«КамаСтройИнвест» — один из ведущих девелоперов на рынке Казани. Компания, специализирующаяся на строительстве объектов жилой и коммерческой недвижимости премиум- и бизнес-класса, заботится о сохранении городских памятников архитектуры. За пять лет «КамаСтройИнвест» провела реконструкцию и реставрацию семи объектов, среди которых дом Токарева на Большой Красной, дом Апанаевых на улице Сафьян, дом Казакова и усадьба Кушаева в Старо-Татарской слободе. В планах — реставрация доходного дома Киселева и дома Иванова.

Фото: Регина Уразаева; tatmitropolia.ru